БисерА

Перед сборкой данного конструктора ребёнку следует объяснить, что сэкономленные за много дней конфеты можно щедро дарить друзьям. Но только за деньги.

 

41:53–57. Шли годы, жизнь в Египте текла своим чередом. Строительная фирма бабушки фараона (выигравшая в своё время тендер) застраивала пустыню элитными пирамидами, летописцы изводили папирус, прославляя мудрое руководство, а всех недовольных по-быстрому закатывали в мумии. Ровно через семь лет, как Иосиф и предсказывал, во всём мире разразился гастрономический кризис. Но не в Египте, ибо мудрый премьер-министр строго следил за амбарами с резервным фондом.

Прослышав, что в Египте можно купить еды (дорого, только для состоятельных голодающих), туда ломанулись поставщики со всего мира. Никакой рекламы не надо было – пёрли просто на запах.

42:1. Пронюхал про египетский эксклюзив и Иаков, отец Иосифа. От голода он уже почти сгрыз свой посох. Ибо в округе давно не осталось ни одного сорняка или паразита. Поглядел Иаков на своих опухших и стонущих от голода сыновей, не выдержал и в жёсткой форме выразил давно подросшему поколению своё недовольство.

42:2. Объяснил Иаков, что в Египте продают продукты питания. Немного просроченные, но употреблять можно. Отправляться туда сыновьям следует как можно скорее, ибо цены растут обратно пропорционально потребительским свойствам хавчика.

42:3. Навьючив пищевыми емкостями волов (выживших, исключительно благодаря умело пущенным слухам об их нетрадиционной ориентации), десять братьев Иосифа двинулись в путь. В земли египетские. Во время пути питались кореньями, корой, кактусом и гнусом. А на привале, когда волы-гомосеки начинали спариваться, братьев выворачивало от омерзения, сводя на нет весь дневной рацион. И ни одному из десятерых не пришло в голову проверить, что один из волов-гомосеков на самом деле был самкой.

42:4. Лишь одного сына не отпустил Иаков в Египет – Вениамина. Боялся, видимо, как бы с мальчонкой чего в дороге не стряслось.

42:6. И предстали братья перед премьер-министром египетским. Тот стоял такой величественный, сияющий, благоухающий чем-то аппетитным и сжимал в руках священный черпак – символ достатка, с которого падали на землю и застывали капельки умопомрачительного жира. Не в силах вынести такого могущества, братья в едином порыве пали ниц. Тем, кто оказался в первом ряду, повезло больше – песок там был гораздо питательнее.

42:7. Но, как только братья поднялись на ноги, Иосиф сразу же опознал эти до боли знакомые лица, перепачканные песком вперемешку с кетчупом. Те самые морды, которые смеялись, когда он летел в колодец, и плевали вслед. Только теперь они глядели подобострастно и преданно, боясь моргнуть. Иосифу очень хотелось от души уебать по каждому ебалу черпаком, но он сдержался.

42:8. Братья перепугались, заслышав ледяной тон премьер-министра. Ко всему прочему, сзади напирала толпа страждущих, а рвущиеся с поводков озверевшие крокодилы вызывали неконтролируемую дефекацию. Пришлось быстро объяснять, что они из Ханаанской области, прибыли в рамках гуманитарной продовольственной программы, нелегально оседать в Египте не планировали.

42:9. Но Иосиф был непреклонен. Обида за поруганную бурку ещё теплилась в его душе. Решил он немного покуражиться и поглумиться над неблагодарными братьями. Взял, да и объявил их шпионами враждебного государства.

42:10. Разволновались родственники, испугались. Принялись клясться, что никакой подрывной деятельности не планировали, заниматься пропагандой скотоложства не собирались и засирать древнеегипетскую историю либерастическими помоями не намеревались. Объяснили, что им на самом деле очень хочется кушать. А также их оставленному в Ханаане младшему братишке и папе.

42:14–15. Иосиф ликовал, но виду не подавал. Вместо этого продолжал дожимать братьев, рискуя нарушить их и без того неустойчивую психику. Для проверки легенды незваных гостей премьер-министр заявил, что берёт их в заложники, пока заявленный младший брат лично не явится в Египет.

42:16. Чувствуя, что слегка перебарщивает (ветер дул со стороны братьев), Иосиф сжалился и ослабил напор. Всё-таки, не залупа верблюжья – родня, как-никак.

42:18–19. От расстройства и депрессии братья в один присест сжирали по три-четыре суточных пайки. Выданные отцом деньги у них уже давно кончились, а резервные запасы продовольствия продолжали таять с ужасающей быстротой. Во имя спасения экономики Иосиф вынужден был оставить в тюрьме лишь одного. А остальных дармоедов – депортировать по месту постоянной прописки.

42:20. Братья стояли в полной тишине. Или им действительно было совестно, или набитые баландой рты просто не могли ничего возразить.

42:24. Понимая, что добровольца не будет, Иосиф выбрал Симеона в качестве заложника. Премьер-министр приказал заковать его в цепи, принести кожаные трусы на молнии и красный шарик для ротовой полости.